Обобщение практики рассмотрения уголовных дел коррупционной направленности за 2-е полугодие 2013г. и 2014г. в судах Ямало- Ненецкого автономного округа
УТВЕРЖДЕНО
президиумом суда
Ямало-Ненецкого автономного округа
9 сентября 2015 года
ОБОБЩЕНИЕ
практики рассмотрения уголовных дел коррупционной направленности за 2-е полугодие 2013г. и 2014г. в судах Ямало- Ненецкого автономного округа
Судебной коллегией по уголовным делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа проведено обобщение практики рассмотрения судами округа уголовных дела о преступлениях коррупционной направленности.
В течении второго полугодия 2013 года районными и городскими судами округа рассмотрено 39 уголовных дел данной категории в отношении 41 лица, из них 6 женщин. Вынесено 4 оправдательных приговора в отношении 5 лиц, из них 1 женщины. Из числа этих уголовных дел в апелляционной инстанции рассмотрено 14 уголовных дел в отношении 16 лиц. По результатам апелляционного рассмотрения изменено 2 приговора в отношении 2 лиц, отменено 3 приговора в отношении 4 лиц, всего изменено и отменено 5 приговоров (36%, здесь и далее указан процент от числа обжалованных приговоров) в отношении 6 лиц (38%).
Наибольшее количество дел рассмотрено по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 291 УК РФ (19 дел), ст. 160 УК РФ (5 дел), ст. 292 УК РФ (5 дел).
Наибольшее количество дел рассмотрено: Новоуренгойским городским судом (19 дел, из них 15 по ст. 291 УК РФ), Муравленковским городским судом (5 дел), Надымским городским судом (5 дел).
В течении 2014 года районными и городским судами округа рассмотрено 62 уголовных дела по преступлениям коррупционной направленности в отношении 72 лиц, из них 15 женщин. Вынесено 7 оправдательных приговоров в отношении 10 лиц, из них 3 женщин. Из числа этих уголовных дел в апелляционной инстанции рассмотрено 32 уголовных дела в отношении 36 лиц. По результатам апелляционного рассмотрения изменено 5 приговоров в отношении 6 лиц, отменено 3 приговора в отношении 4 лиц, всего изменено и отменено 8 приговоров (25%) в отношении 10 лиц (28%).
Наибольшее количество дел рассмотрено по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 291 УК РФ (19 дел), ст. 160 УК РФ (12 дел), ст. 204 УК РФ (12 дел).
Наибольшее количество дел рассмотрено: Новоуренгойским городским судом (21 дело, из них 12 по ст. 204 УК РФ), Муравленковским городским судом, Ноябрьским городским судом, Пуровским районным судом (по 6 дел каждый).
Судом округа уголовные дела, отнесенные к данной категории, по первой инстанции не рассматривались.
Мировыми судьями рассмотрено 2 уголовных дела: во втором полугодии 2013г. 1 уголовное дело прекращено в связи с изданием акта об амнистии, в 2014г. 1 уголовное дело возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ (оба уголовных дела по ст. 1594 УК РФ, мировой судья Ямальского района).
Во втором полугодии 2013 года реальное наказание в виде лишения свободы назначалось по 3 делам, основное наказание в виде штрафа – по 22 делам, конфискация не применялась, применялся арест имущества по 3 делам. В 2014 года реальное наказание в виде лишения свободы назначалось по 7 делам, основное наказание в виде штрафа – по 29 делам, конфискация применялась по 4 делам, арест имущества – по 9 делам.
По результатам анализа практики рассмотрения уголовных дел данной категории судебная коллегия по уголовным делам считает необходимым обратить внимание судов на следующий ряд возникающих вопросов и допускаемых ошибок, а также на положительные примеры принятия решений по спорным вопросам правоприменения.
1. Обязательным условием привлечения к ответственности за злоупотребление должностными полномочиями является действие вопреки интересам службы. При этом, иная личная заинтересованность виновного лица должна быть отличной от интересов службы.
Приговором Муравленковского городского суда Н. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.
Н. обвинялся в том, что, являясь главой администрации муниципального образования, действуя из иной личной заинтересованности, с целью обеспечить план по вводу в эксплуатацию жилья, организовал финансирование работ по выносу кабельных линий с территории земельных участков, выделенных под строительство многоквартирных жилых домов, за счет средств муниципального образования и средств бюджета Ямало-Ненецкого автономного округа в сумме 1 532 879 руб. 26 коп., предназначенных для реализации мероприятий по подготовке объектов энергоснабжения города к осенне- зимнему периоду. По мнению стороны обвинения, затраты на проведение данных работ должен был понести застройщик многоквартирного дома, а не муниципальное образование, поскольку соответствующее условие (обременение земельного участка обязанностью выполнить перенос кабельных линий) было включено в проект договора аренды этого участка при подготовке аукциона на право его заключения.
При постановлении оправдательного приговора суд пришел к выводу об отсутствии в действиях Н. состава преступления. Суд апелляционной инстанции согласился с этим выводом, оставив приговор без изменения, исходя из следующего.
По версии стороны обвинения, противоречие действий Н. интересам службы выразилось в необоснованном расходовании муниципальных денежных средств. То есть, фактически речь шла о нарушении принципа экономности, предусмотренного ст. 34 Бюджетного кодекса РФ.
Однако, при оценке действий Н. следовало учитывать, что помимо задачи эффективного расходования денежных средств на органы местного самоуправления возложены также и иные задачи. В частности, одной из задач администрации города являлось строительство и ввод в эксплуатацию жилья, расширение жилого фонда.
Как было установлено судом, действия Н. по финансированию переноса электросетей преследовали цель более быстрого строительства и ввода в эксплуатацию жилых домов (поскольку сложилась ситуация, при которой потенциальные застройщики реально могли отказаться от планов по строительству из-за необходимости несения дополнительных расходов). То есть, Н. руководствовался целью, которая соответствовала одной из задач, стоящей перед администрацией города. При этом, отсутствовали явные основания полагать, что отказ от финансирования переноса электросетей не повлек бы затягивание сроков строительства и ввода в эксплуатацию жилья.
При таких обстоятельствах, действия Н. не могут рассматриваться, как совершенные вопреки интересам службы, поскольку фактически он преследовал цель, соответствующую одним из интересов службы. Вопрос же об эффективности расстановки приоритетов между различными интересами службы, в данном случае, не относится к уголовно-правовой оценке его действий.
Помимо этого, в действиях Н. не был установлен признак иной личной заинтересованности. По мнению стороны обвинения, иная личная заинтересованность Н. выразилась в стремлении обеспечить план по вводу в эксплуатацию жилья на территории города и повысить оценку его деятельности как главы администрации города. Однако, строительство и ввод в эксплуатацию жилья является одной из задач муниципального образования. В то же время, по смыслу диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ, иная личная заинтересованность виновного должностного лица, образующая состав преступления, должна быть отличной от интересов службы. Если же заинтересованность должностного лица совпадает с интересами службы, то ее нельзя рассматривать как исключительно личную.
Кроме того, по делу не было доказано причинение существенного вреда законным интересам граждан, которое вменялось Н. Во-первых, в обвинении не были указаны конкретные граждане, чьи интересы были бы нарушены. Во-вторых, значительная часть денежных средств в размере 1 456 235,3р., израсходованных на проведение работ по переносу электросетей, была получена муниципальным образованием в качестве субсидии из бюджета Ямало-Ненецкого автономного округа для других целей и представляла собой экономию. В соответствии с действующим законодательством, данные денежные средства подлежали возврату в бюджет округа. Таким образом, расходование этих денежных средств не могло повлечь нарушения интересов муниципального образования, поскольку они в любом случае не должны были остаться в его распоряжении. Не были нарушены также и интересы Ямало-Ненецкого автономного округа как государственного образования, поскольку Департаментом энергетики и жилищно-коммунального комплекса Ямало- Ненецкого автономного округа было выражено письменное согласие на расходование этих денежных средств для целей выноса кабельных сетей из зоны строительной площадки.
2. Добросовестное заблуждение относительно правомерности своих действий исключает виновность в совершении хищения в форме присвоения.
Вопросы, касающиеся заработной платы руководителя автономного учреждения, могут быть решены им лишь по согласованию с учредителем автономного учреждения, поскольку последний является для руководителя работодателем.
Приговором Муравленковского городского суда Ш. признан виновным и осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ.
Согласно приговора, Ш., являясь директором муниципального автономного образовательного учреждения, присвоил находящиеся в ведении учреждения муниципальные денежные средства путем издания двух приказов о выплате ему премий в размере 20 000 рублей и 5 000 рублей, с последующим получением этих денежных средств, действуя в нарушение порядка выплаты премий, установленного локальными нормативными актами автономного учреждения.
Судом апелляционной инстанции приговор отменен, постановлен оправдательный приговор в связи с отсутствием в действиях Ш. состава преступления.
Оправдывая Ш., суд апелляционной инстанции исходил из следующего.
Ш. получил вышеуказанные премии неправомерно. Однако, вопреки выводу суда первой инстанции, неправомерность его действий была связана не с нарушением требований локальных нормативных актов, а с отсутствием разрешения работодателя, которым являлось муниципальное образование в лице Управления образования администрации города. Получение работником каких-либо выплат, относящихся к заработной плате, возможно только в рамках трудовых отношений с работодателем, в соответствии с положениями ст. 135, 145 Трудового кодекса РФ. Для руководителя автономного учреждения, в соответствии с п. 6 ст. 9 Федерального Закона «Об автономных учреждениях», работодателем является учредитель организации. Любые вопросы, касающиеся тех или иных выплат, относящихся к заработной плате Ш., могли быть решены лишь полномочным представителем Управления образования Администрации города при условии надлежащего оформления такого решения.
В то же время, в судебном заседании Ш. утверждал, что был убежден в правомерности своих действий и действовал по согласованию с сотрудниками администрации города. Его утверждение не опровергнуто стороной обвинения, а напротив, подтверждается представленными суду доказательствами.
Свидетели из числа руководства Управления образования администрации города пояснили, что возглавляемое Ш. автономное учреждение было первым в городе. Четкого понимания вопросов выплаты заработной платы сотрудникам этого учреждения, в том числе его руководителю, в администрации города не было. Официальные толкования действующей на тот момент редакции закона отсутствовали. Ш. обращался со служебной запиской о выплате ему премии, которая была согласована, однако, приказов на уровне администрации не издавалось, поскольку руководство полагало, что Ш. вправе самостоятельно издать такой приказ и получить премии за счет денежных средств, находящихся в ведении учреждения.
На момент совершения Ш. действий, которые вменяются ему в вину, в законодательстве, в том числе в ч. 2 ст. 3 Федерального Закона «Об автономных учреждениях», п. 2 ст. 298 ГК РФ, вопрос получения руководителем автономного учреждения каких-либо надбавок и выплат, относящихся к заработной плате, не регулировался в прямой и недвусмысленной форме. Порядок и условия получения Ш. премии могли быть осознаны лишь в результате системного и совокупного толкования норм гражданского и трудового законодательства.
При получении премий Ш действовал открыто, фиксировал документально принимаемые им решения и совершаемые действия, принимал меры по согласованию своих действий с представителем работодателя.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что Ш. добросовестно заблуждался относительно правомерности своих действий, ошибочно полагая, что имеет право на получение премий на основании собственных приказов. Противоправность и общественная опасность его действий не носила для него самого явный характер, что, с учетом положений ч. 1 ст. 28 УК РФ, исключает его виновность.
По аналогичным основаниям суд апелляционной инстанции частично отменил обвинительный приговор Надымского городского суда в отношении И., который являлся руководителем муниципального автономного учреждения, и оправдал последнего.
Помимо прочих преступлений, суд признал И. виновным в присвоении денежных средств на общую сумму 645 524 рубля 92 копейки, принадлежащих муниципальному автономному учреждению, путем издания соответствующих незаконных приказов и последующего получения доплат в размере 50% от начисленной заработной платы за счет фонда оплаты труда.
Судебная коллегия пришла к выводу о том, что И. действовал невиновно, не осознавая противоправности и общественной опасности своих действий, поскольку он согласовывал вопрос получения доплат с заместителем главы муниципального образования, которого ошибочно воспринимал как лицо, уполномоченное принимать подобные решения от имени учредителя автономного учреждения. При этом, И. действовал открыто, документально фиксировал принимаемые им решения и совершаемые действия.
В апелляционном приговоре судебная коллегия также отметила, что, вопреки выводу суда первой инстанции, положения ст. 135, 144 Трудового кодекса РФ об установлении заработной платы работнику в соответствии с системой труда направлены на обеспечение прав работника, но не исключают возможности увеличения работодателем заработной платы конкретному работнику, в том числе путем разовых выплат, не предусмотренных трудовым договором или системой оплаты труда.
3. Провокация взятки или коммерческого подкупа со стороны сотрудников органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, или их агентов исключает возможность использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в качестве доказательств по уголовному делу.
Несмотря на сложившуюся практику вышестоящих судов, разъяснения п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ No 24 от 09.07.13г., разъяснения суда округа в предыдущем обобщении судебной практики по делам коррупционной направленности и случаи отмен приговоров судом округа, в практике районных и городских судов продолжают встречаться случаи, когда вопросы о наличии провокации в действиях оперативных сотрудников и их агентов не исследуются судом надлежащим образом.
Приговором Надымского городского суда Л. признан виновным по ч. 1 ст. 292 (2 преступления), ч. 3 ст. 290 (2 преступления), ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 290 УК РФ. Судом установлено, что Л., занимая должность врача районной больницы, действуя через посредника С., получил взятки от трех лиц за составление подложных листков нетрудоспособности. В последнем случае он был задержан оперативными сотрудниками.
Судом апелляционной инстанции приговор в отношении Л. отменен, последний оправдан ввиду отсутствия в его действиях состава преступления исходя из следующего.
Помимо прочего, в основу приговора в качестве доказательств виновности Л. судом были положены результаты оперативно-розыскных мероприятий «оперативный эксперимент», проведенных с участием трех лиц, которые через посредника передали Л. денежные средства в качестве вознаграждения за составление подложных листков нетрудоспособности.
Однако, судом не были надлежащим образом оценены действия оперативных сотрудников на предмет их соответствия целям и задачам оперативно-розыскной деятельности, предусмотренным ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а также на предмет наличия оснований для проведения ОРМ, указанных в ст. 7 этого закона.
Признавая результаты ОРМ «оперативный эксперимент» в качестве допустимых доказательств, суд сослался на показания оперуполномоченного о наличии оперативной информации об оформлении Л. через посредника листков нетрудоспособности за денежное вознаграждение.
Вместе с тем, в материалах дела отсутствовали доказательства, которые бы объективно подтверждали указанную оперативную информацию и свидетельствовали бы о подготавливаемом или совершаемом преступлении. Одни лишь показания оперативного сотрудника о наличии как таковой оперативной информации являются явно недостаточными для подобного вывода.
При этом, принимавшие участие в ОРМ граждане Я., В. и К. какой- либо информации в отношении Л. правоохранительным органам не сообщали (например, о вымогательстве у них взятки или об их осведомленности о преступной деятельности Л. из других источников) и сами в больницу обращаться не собирались. Таким образом, инициаторами проведения ОРМ являлись исключительно сотрудники полиции.
Более того, первоначальный разговор между агентами и посредником записан не был, хотя именно этот разговор имеет решающее значение для установления юридически значимых обстоятельств: от кого именно исходила инициатива встречи и передачи взятки должностному лицу, оказывалось ли какое-либо давление или стимулирование и т.п.
При таких обстоятельствах, в материалах уголовного дела отсутствовали доказательства того, что осуждѐнный совершил бы преступление без вмешательства сотрудников правоохранительных органов и без искусственного создания ими условий для этого. Судебная коллегия пришла к выводу о том, что действия сотрудников полиции были направлены на склонение Л. к получению незаконного вознаграждения, то есть, на провокацию, что нарушало требования ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».
Результаты ОРМ и производные от них доказательства не могли быть положены в основу приговора. Учитывая признание недопустимыми также и других доказательств, судебная коллегия пришла к выводу о недоказанности вины Л. и приняла решение о его оправдании.
4. При осуждении за совершение хищения с использованием своего служебного положения в приговоре должны быть приведены фактические обстоятельства и действия виновного лица, в которых выразилось использование им служебного положения.
Несмотря на аналогичное разъяснение суда округа, приведенное в предыдущем обобщении судебной практики по делам коррупционной направленности, встречаются случаи, когда суды продолжают игнорировать необходимость обоснования вывода о наличии в действиях виновного лица квалифицирующего признака в виде использования своего служебного положения.
Приговором Салехардского городского суда Г., помимо прочего, признан виновным и осужден за совершение мошенничества с использованием служебного положения, в особо крупном размере.
Судом апелляционной инстанции приговор в этой части изменен, квалифицирующий признак использования своего служебного положения исключен с соразмерным снижением наказания.
Как установлено судом, Г., занимая руководящую должность в налоговом органе, обнаружил в системе электронного учета сведения об излишнем перечислении индивидуальным предпринимателем П. налога на добавленную стоимость; данная сумма налога подлежала возврату на счет П. (при этом, данные сведения были ошибочными и явились следствием непредоставления П. налоговой декларации). Г. изготовил и подписал от имени П. соответствующее заявление о возврате излишне уплаченного налога и передал его для исполнения сотрудникам налогового органа. Также, Г. обратился к своему знакомому, работающему в банке, в котором у П. был открыт расчетный счет, и попросил изготовить на имя П. банковскую карту, которую передать ему якобы для передачи П. После перечисления денежных средств из казны РФ на счет П., Г. с помощью банковской карты снял эти денежные средства наличными в банкоматах.
Осуждая Г., суд ни в описании обстоятельств преступления, ни в мотивировочной части приговора не привел конкретных обстоятельств или действий Г., в которых бы выразилось использование им служебного положения, и не обосновал свой вывод о наличии в его действиях данного квалифицирующего признака.
Судебная коллегия суда округа, рассмотрев материалы дела, не установила в преступных действиях Г. признаков использования своего служебного положения. Совершенные Г. действия, в том числе передача заявления от имени П. сотрудникам налогового органа, по обстоятельствам дела не предполагали обязательного наличия у него организационно- распорядительных или административно-хозяйственных полномочий и могли быть совершены независимо от них.
5. Если преступление совершено виновным лицом с использованием своих властных полномочий, в том числе с признаками их превышения, однако, связано с противоправным безвозмездным изъятием чужого имущества и обращением его в свою пользу или в пользу третьих лиц, то такие действия следует квалифицировать как хищение.
Тем же приговором Салехардского городского суда Г., помимо прочего, признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.
Как установлено судом, в налоговый орган обратилась коммерческая организация с заявлением о возврате излишне уплаченного налога. Подчиненные сотрудники доложили Г. об отсутствии оснований для удовлетворения этого заявления. Тем не менее, Г. дал своему подчиненному незаконное указание внести в систему электронного учета соответствующие корректировки, которые позволили перечислить этой коммерческой организации из казны РФ деньги в сумме 7 062 820 рублей 28 копеек в качестве возврата излишне уплаченного налога.
Судебная коллегия суда округа пришла к выводу о необходимости отмены приговора в этой части и возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с наличием оснований для привлечения Г. за более тяжкое преступление, поскольку в его действиях усматриваются признаки хищения в особо крупном размере. При этом, следует учитывать, что действия Г. фактически выразились в противоправном безвозмездном изъятии и обращении чужого имущества в пользу других лиц, с причинением ущерба собственнику, что соответствует определению хищения, предусмотренному примечанием 1 к ст. 158 УК РФ.
6. Отсутствие у должностного лица корыстной или иной личной заинтересованности исключает возможность привлечения его к уголовной ответственности по ст. 285 УК РФ.
В соответствии с приговором Тазовского районного суда, Т. оправдан по обвинению в совершении 14 преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Т. обвинялся органами следствия в том, что, занимая должность государственного инженера-инспектора Тазовской районной инспекции службы технадзора составил протоколы приема экзаменов на право управления самоходными машинами, внеся в них заведомо ложные сведения, а также выдал удостоверения тракториста-машиниста ряду лиц, чем использовал свое служебное положение вопреки интересам службы.
Придя к выводу о том, что Т. использовал свои должностные полномочия вопреки интересам службы, внеся в протоколы приема экзаменов на право управления самоходными машинами заведомо ложные сведения, а также выдав удостоверения тракториста-машиниста, суд первой инстанции также пришел к выводу об отсутствии у Т. корыстной или иной личной заинтересованности.
Стороной обвинения не представлено доказательств того, что материальное вознаграждение оправданного находилось в какой-либо зависимости от количества лиц, сдавших экзамены на право управления транспортными средствами, а также количества лиц, получивших соответствующие удостоверения. Не представлено доказательств и иных обстоятельств, свидетельствующих о наличии у Т. при совершении преступления корыстной или иной личной заинтересованности.
По аналогичным основаниям и по аналогичному обвинению Тазовским районным судом оправдан Ч.
Данные приговоры по результатам апелляционного рассмотрения дела оставлены без изменения.
7. Прекращение уголовного преследования в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности без проведения судебного разбирательства в полном объеме исключает возможность признания обвиняемого виновным в совершенном преступлении.
В соответствии с постановлением Красноселькупского районного суда, уголовное дело в отношении П., обвиняемого в совершении 5 преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 УК РФ, прекращено по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УК РФ — в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Решение о прекращении уголовного дела было принято судом на подготовительной стадии судебного заседания, без проведения судебного разбирательства в полном объеме. При этом, в описательно- мотивировочной части суд изложил вывод о совершении П. вышеуказанных преступлений и о его виновности в их совершении.
Постановлением суда апелляционной инстанции постановление суда о прекращении уголовного дела изменено с исключением из него указания о совершении П. служебного подлога и о его виновности.
Как следует из позиции Конституционного Суда РФ, выраженной неоднократно (постановления от 28 октября 1996 года No 18-П, и от 14 июля 2011 года No16-П, Определение от 15 января 2008 года N 292-О-О и других) прекращение уголовного дела в связи по нереабилитирующему основанию не влечѐт признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления. Установление вины обвиняемого возможно лишь при постановлении обвинительного приговора с освобождением обвиняемого от наказания в случае, когда обвиняемый возражает против прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию и настаивает на продолжении судебного разбирательства.
Аналогичная позиция выражена также и в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ (п. 16 постановления No 1 от 29.04.96г., п. 25 постановления No 19 от 27.06.13г.).
8. Денежные средства, полученные в качестве взятки, подлежат конфискации, а при невозможности их конфискации вследствие их использования суд выносит решение о конфискации сопоставимой денежной суммы.
Приговором Приуральского районного суда Б. осужден по ч. 3 ст. 290 УК РФ за получение взятки. Предметом взятки явились денежные средства в сумме 40000 рублей, не изъятые правоохранительными органами. При постановлении приговора вопрос о конфискации денежных средств либо о взыскании с осужденного стоимости взятки не решался.
В то же время, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ, денежные средства, полученные в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, подлежат конфискации.
В соответствии с ч. 1 ст. 1042 УК РФ, если конфискация невозможна вследствие использования имущества, его продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета.
По результатам апелляционного рассмотрения приговор был изменен с принятием решения о взыскании с Б. в доход Российской Федерации денежных средств в сумме 40 000 рублей, соответствующих размеру полученной взятки.
Судебная коллегия по уголовным делам Суда Ямало-Ненецкого автономного округа