Обзор практики по уголовным делам Верховного Суда РФ апрель 2023
Вопросы уголовного права
1. Сокрытие сотрудниками ГИБДД участника ДТП в протоколе осмотра места происшествия при фактическом нахождении на месте аварии не означало, что лицо оставило место ДТП
Суд признал виновным С. в нарушении ПДД, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека и сопряженное с оставлением места его совершения (п. «б» ч. 2 ст. 264 УК). Из приговора следовало, что С., управляя автомобилем, нарушил ПДД и на нерегулируемом пешеходном переходе не уступил дорогу проходящему по переходу Г. В итоге С. совершил наезд на потерпевшего, причинив тяжкий вред его здоровью. После этого С., в нарушение п. 2.6 ПДД, используя свое должностное положение и связи в УВД по ЦАО ГУ МВД России, создал условия, позволившие скрыть факт управления им автомобилем в момент ДТП.
Квалифицируя действия осужденного С. по признаку оставления им места совершения ДТП, суд мотивировал свои выводы тем, что С., сообщив сотрудникам полиции ложные сведения о совершении ДТП иным лицом, скрыл свое участие в ДТП. Тем самым, по мнению суда, С. не выполнил обязанности, предусмотренные п. 2.6 ПДД, лишил возможности сотрудников полиции выполнить требования о применении мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
ВС РФ не согласился с таким выводом суда первой инстанции. Под оставлением места совершения преступления следует считать оставление водителем места происшествия, участником которого он являлся. При условии, если он оставил указанное место до того, как сотрудники полиции оформили ДТП, до заполнения бланка извещения о ДТП, или если он не вернулся к месту ДТП после того, как доставил пострадавшего на своем автомобиле в лечебное учреждение, в экстренном случае при невозможности отправить пострадавшего на попутном автомобиле. Неисполнение же водителем, причастным к ДТП, предусмотренных п. 2.6 ПДД обязанностей само по себе не может рассматриваться как оставление места ДТП, если водитель находился на месте ДТП и не скрывался.
Из показаний свидетелей следовало, что после совершения ДТП осужденный оставался на указанном месте и находился там до прибытия сотрудников ГИБДД и оформления ими необходимых материалов. Расценивая отрицание осужденным своей причастности к ДТП как оставление места ДТП, суд не принял во внимание, что отрицание лицом своей вины является формой реализации его права на защиту, то есть предусмотренного ст. 51 Конституции права любого гражданина не свидетельствовать против самого себя.
Судебная коллегия ВС РФ переквалифицировала содеянное С. с п. «б» ч. 2 ст. 264 УК на ч. 1 ст. 264 УК и снизила наказание (определение ВС РФ от 14.03.2023 по делу № 5-УД23-13-К2).
2. Суд не мотивировал решение о назначении лицу, совершившему неосторожное преступление, отбывания наказания в исправительной колонии общего режима
Суд признал Е. виновным в ДТП в состоянии опьянения, повлекшем смерть трех лиц (п. «а» ч. 6 ст. 264 УК). В качестве наказания суд назначил Е. 9 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права управления транспортными средствами.
ВС РФ изменил приговор. В силу п. «а» ч. 1 ст. 58 УК отбывание лишения свободы лицам, осужденным за преступления, совершенные по неосторожности, ранее не отбывавшим лишение свободы, назначается в колониях-поселениях. С учетом обстоятельств совершения преступления и личности виновного суд может назначить указанным лицам отбывание наказания в исправительных колониях общего режима с указанием мотивов принятого решения.
Преступление, за которое осужден Е., в силу ст. 26 УК является совершенным по неосторожности. Вместе с тем суд при назначении Е. вида исправительного учреждения руководствовался положениями п. «б» ч. 1 ст. 58 УК о назначении отбывания наказания осужденным, совершившим умышленные тяжкие преступления, в колонии общего режима. Мотивов принятого решения со ссылкой на положения п. «а» ч. 1 ст. 58 УК, предусматривающие право суда назначить отбывание наказания за неосторожное преступление в исправительной колонии общего режима, судом в приговоре приведено не было.
ВС РФ изменил приговор в отношении Е., определил местом отбывания Е. наказания в виде лишения свободы колонию-поселение (определение ВС РФ от 16.03.2023 по делу № 29-УД23-1-К1).
3. Кассация пришла к выводу, что мнимые полномочия лица в созданном для совершения преступлений ООО не свидетельствуют о совершении им мошенничества с использованием служебного положения
По приговору суда Т. осужден за четыре эпизода мошенничества, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, с причинением значительного ущерба потерпевшим (ч. 3 ст. 159 УК). По данному делу осуждена также В.
Суд установил, что Т. нашел помещение под офис, подготовил документы по регистрации ООО «Г.», разместил рекламу, а осужденная В. зарегистрировала указанное общество, в котором являлась учредителем и генеральным директором, а Т. — коммерческим директором. Осужденные открыли расчетный счет, заключили договор страхования, а также приискали теплоход, который не был пригоден к плаванию. После этого Т. совместно с В. похитил деньги потерпевших путем продажи им туристических путевок в круизы на несуществующем теплоходе, а одному потерпевшему продали путевку на остров Шри-Ланка, которая не была забронирована и оплачена.+
Вывод о квалификации действий осужденного Т. по признаку совершения мошенничества с использованием своего служебного положения суд мотивировал тем, что Т. являлся коммерческим директором ООО «Г.». Суд не принял во внимание, что полномочия Т. были мнимыми. Как отметил ВС РФ, ООО «Г.» было создано Т. с целью хищения денег у потерпевших путем обмана. Тем самым деятельность осужденного, связанная с организацией работы общества, являлась способом совершения преступлений и уже изначально планировалась как незаконная.
ВС РФ исключил из осуждения Т. квалифицирующий признак «с использованием своего служебного положения» и переквалифицировал его деяния с ч. 3 ст. 159 УК на ч. 2 ст. 159 УК (определение ВС РФ от 16.03.2023 по делу № 44-УД23-4-К7).
Вопросы уголовного процесса
1. Апелляция нарушила права осужденного на справедливое судебное разбирательство
По приговору суда М. признан виновным в покушении на незаконное хранение в целях сбыта сильнодействующих веществ в крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 234 УК).
Осужденный М. обжаловал приговор в апелляционном порядке.
При выступлении в прениях осужденный М. излагал фактические обстоятельства преступления, в совершении которого он признан виновным судом первой инстанции. Однако председательствующий его прервал и призвал выступать в прениях, а не читать приговор. Далее М., приведя положения ст. 307, 389.15 УПК, проанализировав установленные судом первой инстанции обстоятельства уголовного дела, указал на допущенное, по его мнению, искажение обстоятельств дела, несоответствие выводов суда установленным им фактическим обстоятельствам дела, дал анализ своим показаниям и показаниям свидетелей, а также свидетелей, подлинные данные о личности которых были сохранены в тайне, проанализировав их. Однако председательствующий прервал осужденного и разъяснил ему, что он вправе ссылаться на показания, которые легли в основу приговора. Показания же свидетеля под псевдонимом К., данные в ходе предварительного следствия, не оглашались. В ответ на разъяснение председательствующего М. пояснил, что пытается дать анализ доказательств, и задал вопрос, как ему заявить о том, что суд первой инстанции не устранил имеющиеся в показаниях свидетелей противоречия. Председательствующий сделал М. замечание по поводу того, что он выступает уже более получаса и ранее ему разъясняли регламент и указали, что он не может ссылаться в прениях на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании.
Продолжая выступление, осужденный привел показания свидетеля под псевдонимом К., данные в судебном заседании, и сообщил, что хочет обратиться к УПК. Однако судья задал ему вопрос о том, закончил он выступать в прениях или нет, на что М. ответил отрицательно. Когда же М. стал приводить положения УПК, председательствующий прервал выступление и разъяснил отсутствие необходимости зачитывать положения закона. После возражений осужденного и ссылки на положения ст. 292 УПК председательствующий призвал М. соблюдать регламент судебного заседания и снова сделал М. замечание. После продолжения выступления М. в прениях со ссылками на нормы УПК объявил осужденному третье замечание и, в связи с тем, что он не слушает распоряжения судебной коллегии, прервал видеоконференцию.
Выступая с последним словом, осужденный М. сослался на протокол допроса свидетеля, однако его прервал судья. Судья указал на то, что он продолжает прения, и предложил высказать просьбу к суду. На пояснение М. о том, что он хочет в последнем слове изложить обстоятельства, которые непосредственно имеют отношение к уголовному делу, председательствующий его прервал, сказав, что это было на стадии прений, спросил, о чем осужденный просит суд. На просьбу осужденного выслушать его мнение по обстоятельствам дела председательствующий прервал его, предложил высказать просьбу о судьбе приговора. После того как осужденный спросил, правильно ли он понял, что суд ставит ему условия, председательствующий довел до сведения сторон, что осужденному несколько раз было дано право выступить с последним словом, однако он не подчинился распоряжению судьи. Судебная коллегия ВС РФ расценила такое поведение как отказ от выступления с последним словом и удалилась в совещательную комнату.
ВС РФ пришел к выводу, что суд апелляционной инстанции нарушил право М. на справедливое судебное разбирательство. По мнению ВС РФ, действия М. не могли расцениваться как нарушение им порядка в судебном заседании, не указывали на неподчинение его распоряжениям председательствующего. Кассация отменила апелляционное определение и направила уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение (определение ВС РФ от 09.03.2023 по делу № 19-УД22-33-К5).
2. Кассация признала обоснованным взыскание с осужденного процессуальных издержек
Суд первой инстанции осудил К. за убийство находящегося в беспомощном состоянии Ш. (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК), а также за кражу (п. «г» ч. 3 ст. 158 УК). Апелляционный суд удовлетворил заявление адвоката о выплате ему из средств бюджета вознаграждения за время, затраченное на защиту К., и определил взыскать с К. данные процессуальные издержки.
В кассационной жалобе осужденный К. просил освободить его от взыскания процессуальных издержек. Он указал, что это существенно отразится на его материальном положении, а взыскание было произведено несмотря на его просьбу об освобождении от их возмещения.+
ВС РФ установил, что при разрешении вопроса о распределении процессуальных издержек К. апелляционный суд предоставил К. возможность высказать свою позицию, привести аргументы. Суд учел, что К. является трудоспособным, имеет молодой возраст, осужден к определенному сроку, по отбытии которого не лишен возможности уплатить процессуальные издержки. Наличие иждивенцев у К. суды не установили.
Кассация оставила определение апелляционной инстанции без изменения (определение ВС РФ от 09.03.2023 по делу № 49-УД23-2-А4).
С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».(А)
Материал статьи взят из открытых источников
