Определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции Приговор Октябрьского районного суда г. Самары от 8 декабря 2020 года, апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 2 апреля 2021 года, оставлены без изменения, кассационная жалобы адвоката Антонова А.П. в интересах осужденного ФИО2 оставлена без удовлетворения
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
суда кассационной инстанции
14 октября 2021 года
г. Самара
Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего судьи Бегунова М.В., судей Парамзина С.В., Вагапова З.А., при секретаре судебного заседания Божко Ю.А., прокурора ФИО1,
осужденных ФИО2, ФИО3, ФИО4 в режиме видеоконференцсвязи,
защитников-адвокатов: Антонова А.П., ФИО5, действующих в интересах осужденного ФИО2, ФИО6, действующего в интересах ФИО3, ФИО7, действующей в интересах ФИО4,
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам адвокатов Антонова А.П. и ФИО5 в интересах осужденного ФИО2, адвоката ФИО6 в интересах осужденного ФИО3 на приговор Октябрьского районного суда г. Самары от 8 декабря 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 2 апреля 2021 года.
Заслушав доклад судьи Бегунова М.В., изложившего обстоятельства дела и содержание состоявшихся судебных решений, доводы кассационных жалоб адвокатов Антонова А.П. и ФИО5, ФИО6, возражение на кассационную жалобы адвокатов Антонова А.П. и ФИО5 — адвоката ФИО6, выслушав выступление осужденных ФИО2, ФИО3, ФИО4 и их защитников поддержавших доводы кассационных жалоб и просивших об отмене состоявшихся судебных решений, позицию прокурора ФИО1, полагавшей обжалуемые судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
Приговором Октябрьского районного суда г. Самары от 8 декабря 2020 года:
ФИО2, ДАТА1 года рождения, уроженец г.ГОРОД1, гражданин РФ, не судимый,
осужден по п.п. «а,в,г» ч. 2 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года; по П.П. «а,в,д,з», ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет 2 месяца, по п.п. «а,в,д,ж,з» ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного
сложения назначенных наказаний; окончательно назначено ФИО2 наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет 5 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Мера пресечения ФИО2 в. виде содержания под стражей оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.
Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.
Зачтено в срок отбытия наказания время нахождения ФИО2 под домашним арестом, в соответствии с ч. 3.4 ст. 72 УК РФ, с момента фактического задержания с 15 февраля 2019 года по 11 апреля 2019 года включительно, из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Зачтено в срок отбытия наказания время содержания ФИО2 под стражей, в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст.72 УК РФ, c 12 апреля 2019 года по день вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
ФИО3, ДАТА2 года рождения, уроженец г.ГОРОД1, гражданин РФ, не судимый,
осужден по п.п. «а,в,г» ч. 2 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года, по п.п.»а,в,д,з» ч. 2 ст.126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет 5 месяцев, по П.П.»а,в,д,ж,з» ч. 2 ст.126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет 10 месяцев.
На основании ч. 3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет 2 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Мера пресечения ФИО3 в виде содержания под стражей оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.
Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.
Зачтено в срок отбытия наказания время нахождения ФИО3 под домашним арестом, в соответствии с ч. 3.4 ст.72 УК РФ, с момента фактического задержания с 15 февраля 2019 года по 21 января 2020 года включительно, из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Зачтено в срок отбытия наказания время содержания ФИО3 под стражей, в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, с 22 января 2020 года по день вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Взыскано в счет возмещения материального ущерба солидарно с ФИО2, ФИО3, ФИО4 в пользу ФИО8 377 131 рублей, в пользу ФИО11 — 10 000 рублей. Взыскано в счет возмещения морального вреда солидарно с ФИО2, ФИО3, ФИО4 в пользу ФИО8- 350 000 рублей, в пользу ФИО11 — 250 000 рублей. Взыскано в счет возмещения процессуальных издержек солидарно с ФИО2, ФИО3, ФИО4, в пользу ФИО8 100 000 рублей.
Приговором суда решены вопросы о вещественных доказательствах.
Этим же приговором осужден ФИО4 в отношении которого приговор не обжалуется.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 2 апреля 2021 года вышеуказанный приговор оставлен без изменения.
В кассационной жалобе адвокат Антонов А.П., действующий в интересах осужденного ФИО2 считает вынесенные решения незаконными и необоснованными.
Указывает на неправильное применение норм уголовного и уголовно процессуального законодательства в части квалификации действий ФИО2, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, изложенным в приговоре, что повлекло несоблюдение положений ст. 36 УК РФ (эксцесс исполнителя преступления), а также ст. 87 УПК РФ (проверка доказательств). Полагает, что в действиях осужденного ФИО2 отсутствует признак группы лиц по предварительному сговору, что влечет исключение п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ из квалификации по двум, инкриминируемым ФИО2 составам преступления, поскольку каких-либо доказательств того, что ФИО3 заранее обговаривал совершение данных действий с ФИО2, либо с ФИО4, ни в приговоре, ни в апелляционном определении не приведены. Из исследованных доказательств следует, что все действия по насильственному (недобровольному) перемещению потерпевших ФИО11 и ФИО8 были совершены исключительно только ФИО3 Данные действия не согласовывались им ни с ФИО2, ни с ФИО4
Кроме того, адвокат Антонов А.П. считает, в действиях осужденного ФИО2 отсутствует и квалифицирующий признак — похищение человека применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой такого применения. Никакой договоренности о применении каких-либо насильственных действий к потерпевшим между ФИО3, ФИО2 и ФИО4 не было. Действия ФИО3 были обусловлены исключительно его собственными решением, обусловленным поведением потерпевших. ФИО2 и ФИО4 он в известность о совершении таких действий не ставил.
Указывает на эксцесс исполнителя, поскольку ФИО3 прямо утверждал, что его действия были совершены без какой-либо договоренности с ФИО2 и ФИО4, исключительно по его собственной инициативе, а умысел на совершение таких действий возник в момент совершения данных противоправных действий. Очевидно, что умысел ФИО2 был направлен только на решение с потерпевшими вопроса о возврате долга, т.е. денежных средств, которые были переданы ранее потерпевшим. Каких-либо доказательств, свидетельствующих о похищении ФИО2 и ФИО4 потерпевших ФИО11 и ФИО8 в судебных актах ни первой, ни апелляционной инстанций приведено не было. Таким образом, действия ФИО3 не охватывались умыслом ФИО2 и ФИО4, что подтвердил сам ФИО3
Адвокат Антонов А.П. приводит доводы и об отсутствии квалифицирующего признака, как похищение человека из корыстных побуждений. Считая, что похищение человека из корыстных побуждений во всех случаях должно быть сопряжено с получением материальной выгоды для виновного лица, либо избавления от материальных затрат для такого лица, а согласно фактическим обстоятельствам уголовного дела, никаких материальных выгод ФИО2 в момент требований о возврате переданных ранее потерпевшим в долг денежных средств не преследовал, и по объективным обстоятельствам преследовать не мог. Судами не исследовался вопрос о размере и обстоятельствах передачи денежных средств ФИО2 потерпевшим, об условиях возврата долга, сроках и т.д.
Таким образом полагает, что в действиях ФИО2 отсутствуют признаки составов преступлений, установленных приговором Октябрьского районного суда по п.п. «а, в, д, з» ч. 2 ст.126, п.п. «а, в, д, ж, з» ч. 2 ст. 126 УК РФ.
Выражает несогласие с выводами судов об отсутствия оснований для освобождения ФИО2 от уголовной ответственности в порядке ст. 31 и Примечания ст. 126 УК РФ, поскольку такие выводы не основаны на положениях закона.
Кроме того, адвокат Антонов А.П. обжалует квалификацию действий осужденного ФИО2 по п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 163 УК РФ, в связи с отсутствием мотивированности и обоснованности выводов суда относительно размеров долговых обязательств, потерпевших перед ФИО2 Указывает, что подсудимые требовали с потерпевших сумму, не превышающую ту, которую ФИО8 и ФИО11 должны были вернуть ФИО2, таким образом указывает признать, что в действиях подсудимых отсутствует корыстный мотив, в связи с чем их действия должны быть квалифицированы по ч. 2 ст.330 УК РФ.
Считает назначенное ФИО2 наказание является несправедливым и чрезмерно суровым.
Просит отменить состоявшиеся судебные решения и передать данное уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе, и обязать устранить допущенные нарушения закона.
Адвокат ФИО5, действуя в защиту осужденного ФИО2, приводит аналогичные доводы о наличии оснований для освобождения подсудимых от уголовной ответственности по п.п. «а, в, д, з» ч. 2 ст. 126 УК РФ и по п.п. «a, в, д, ж, з» ч.2 ст. 126 УК РФ в связи с добровольным освобождением потерпевших. Также указывает на необходимость переквалификации действий подсудимых с п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 163 УК РФ на ч. 2 ст. 330 УК РФ.
В кассационной жалобе адвоката ФИО6, действующего в интересах осужденного ФИО3 содержатся доводы о нарушении права на рассмотрения уголовного дела беспристрастным судом, выразившееся в том, что председательствовавший в суде первой инстанции и вынесший обжалуемый приговор судья Октябрьского районного суда г. Самары Щеблютов Д.М. еще на стадии предварительного следствия, вынес ряд промежуточных решений (постановлений), в которых признал обвиняемых (подозреваемых) ФИО2, ФИО3, ФИО4 виновными в совершении инкриминируемых преступлениях. То есть до удаления в совещательную комнату, председательствующий, уже сформировал свою убежденность в виновности подсудимых в совершении инкриминируемых им деяний, следовательно, был связан ранее сформулированными им принятых на досудебных стадиях решениях, что не смогло обеспечить обвиняемым рассмотрение дела беспристрастным судом, как того требует ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Приведенные выше факты также свидетельствуют о нарушении судом принципа презумпции невиновности.
Считает, что суд первой инстанции огласил протоколы очных ставок, проверок показаний на месте в режиме оглашения протоколов следственных действий, без соблюдения требований ч. 3 ст. 281 УПК РФ и в отсутствие оснований для оглашения показаний неявившихся потерпевших и свидетелей, указанных вч. 2 ст. 281 УПК РФ.
Указывает на недопустимость протоколов показаний потерпевших и свидетеля данных на предварительном следствии по причине участия во всех них одного адвоката ФИО14, представляющего интересы потерпевшего ФИО11, потерпевшего ФИО8 и свидетеля ФИО15.
Считает недостоверными показания потерпевших, свидетелей ФИО9, ФИО10 ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, поскольку в их показаниях имелись явные противоречия. При этом суд первой инстанции нарушил принцип оценки доказательств, оценил их по внутреннему убеждению. При этом не дана оценка показаниям матери потерпевшего ФИО12 и ФИО13 и родителей потерпевшего ФИО8, ФИО9 и ФИО10, допрошенных в судебном заседании.
Указывает на неправильное установление фактов и не установление фактов, входящих в предмет доказывания по данному делу, что привело к ошибочной квалификации по ст. 163 УК РФ, а не по ст. 330 УК РФ. Считает излишне вмененной квалификацию действий ФИО3 по ст. 126 УК РФ, поскольку само по себе намеренное препятствие в передвижении, созданное одним лицом другому, еще не дает основание квалифицировать его как похищение по ст. 126 УК РФ. По сути, созданные обвиняемыми препятствия в передвижении для потерпевших были лишь созданы для того, чтобы иметь возможность встретиться со скрывающимися от своих кредиторов ФИО8 и ФИО11 и напомнить им об их обязательствах. Как только эта цель была выполнена, и денежные средства получены, потерпевшие тотчас были доставлены туда, куда желали.
Считает, что обоснование приговора в части осуждения по ст. 126 УК РФ по эпизоду от 18 апреля 2018 года основано судом на предположениях. Суд первой инстанции сделал вывод о произведенном над потерпевшим ФИО8 насилии и его похищении лишь на основе предположений, по сути продублированных противоречивых и непоследовательных показаний самого ФИО8, а также заинтересованных лиц (их родителей, подруги ФИО8 ФИО15). Между тем, доказательства какого либо насилия со стороны ФИО2 и ФИО3, равно как о похищении ФИО8 отсутствуют, причем не только объективные доказательства (заключение эксперта, освидетельствования или медицинского заключения), но и достоверные показания свидетелей.
Вывод суда первой инстанции о передаче ФИО8 денежных средств в размере 200 000 рублей, приготовленных его родителями для оплаты его обучения, базируется лишь на непроверенных показаниях потерпевшего ФИО8 и заинтересованных лиц, а именно, его родителей: ФИО9 и ФИО10 к которым суд первой инстанции отнесся с безусловным доверием. Какие-либо объективные доказательства того, что данная сумма действительно находилась в доме ФИО9 и ФИО10, отсутствуют. Не представлено объяснений и подтверждающих доказательств того, из чего и за какой период она была аккумулирована; за какой период обучения и в каком вузе предназначалась. Не представлено разумных объяснений тому, почему такая крупная сумма хранилась в виде наличных дома при том, что ФИО8, на чье обучение предполагалось потратить эту сумму, на 18 апреля 2018 г. был еще учеником средней школы.
Адвокат ФИО6 указывает на неправильное признание в действиях ФИО3 корыстного мотива. Полагает, что в случае правильной квалификации содеянного (ч. 2 ст. 330 УК РФ) наличие корыстного мотива невозможно было бы признать ни у одного из подсудимых (в том числе и у ФИО2, действия которого были направлены лишь на возвращение переданных сумм, на выполнение условий заключенного с потерпевшими договора — ставки на киберспорт). Но, даже допустив, что квалификация содеянного ФИО3 как вымогательство, является правильным, то и при этом допущении корыстный мотив у него все равно отсутствовал. Согласно п. 12 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2015 NQ 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации) уже включает в себя умысел на завладение чужим имуществом. Поскольку действия ФИО3 по двум эпизодам 24 апреля 2018 года и 26 апреля 2018 года квалифицированы по отдельности по ст.126 УК РФ, а также, как одно длящееся преступление по ст.163 УК РФ, т.е. уже включающее в себя корыстный мотив, следует, что суд по обоим эпизодам по ч. 2 ст. 126 УК РФ вменил ему корыстный мотив повторно.
Также адвокат ФИО6 считает неправильным признание наличия в действиях ФИО3 квалифицирующего признака «деяние, совершенное в отношении заведомо несовершеннолетнего». Вывод суда первой инстанции об осведомленности ФИО3 о несовершеннолетии ФИО8 является ошибочным. Считая, тот факт, что последний посещал среднюю школу, еще не свидетельствует о его несовершеннолетии (так, посещавший ту же школу в то же время потерпевший ФИО11 уже был совершеннолетним). Внешне ФИО8 на апрель 2018 г. вполне соответствовал возрасту 20-22 лет. ФИО8 посещал кальянные, мог спокойно перевести с карты, которой он распоряжался, десятки тысяч рублей, активно участвовал в бизнесе размещения ставок, выкладывал свои фото на автомобиле в социальную сеть «В контакте» (протокол с/з от 9 октября 2019 г., стр. 4), по некоторым сведениям, сам водил автомобиль. Все это также не давало оснований для вывода о его несовершеннолетии. Кроме того, сам ФИО8, допрошенный в судебном заседании, показал: «ФИО2 знал, сколько мне лет, а ФИО4 и ФИО3 не знали, сколько мне лет, я им говорил, что мне исполнилось 18 лет» (протокол с/з от 7 октября 2019 года, стр. 17).
Приводит доводы также о неправильном признании наличия в действиях ФИО3 квалифицирующих признака «деяние, совершенное с применением насилия, опасного Для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия», а также «с применением насилия», основанным лишь на недостоверных и противоречивых показаниях потерпевших.
Считает, что у суда имелись основания для признания в качестве обстоятельств, смягчающих наказание: молодость подсудимого ФИО3, совершение им преступления впервые, возмещение вреда, причиненного преступлением, противоправное поведение потерпевших. Суд первой инстанции также мог учесть влияние приговора на условия жизни его семьи: ФИО3 — единственный кормилец семьи; супруга ФИО3 занята воспитанием малолетнего ребенка. Изоляция его в местах лишения свободы на длительный срок неизбежно поставит семью в тяжелейшее материальное положение. Кроме того, суд первой инстанции не учел, что в результате произошедшего, квалифицированного судом первой инстанции по тяжким статьям УК РФ не наступило каких-либо тяжких или даже общественно опасных последствий.
Адвокат ФИО6 указывает также на неправильное применение судом первой инстанции норм гражданского права при разрешении в приговоре вопросов гражданского иска, считает немотивированными выводы суда о размере компенсации морального вреда.
Считает, что судом апелляционной инстанции не были устранены нарушения суда, допущенные при вынесении приговора, проигнорированы доводы апелляционных жалоб, сделаны неверные выводы о правильности применения судом первой инстанции норм материального права.
Просит судебные решения, отменить в части осуждения ФИО3 по ст. 126 УК РФ по обоим эпизодам, прекратить уголовное дело в этой части за отсутствием в действиях ФИО3 составов преступлений; в части ст. 163 УК РФ изменить, переквалифицировав на ст. 330 УК РФ, соразмерно снизив назначенное ФИО3 наказание.
В возражении на кассационные жалобы адвокатов, заместитель прокурора Самарской области ФИО26 просит оставить обжалуемые судебные решения без изменения, считая доводы жалоб несостоятельными, мотивируя тем, что приговор суда является законным, обоснованным и справедливым, данная судом первой инстанции правовая оценка исследованных доказательств, в том числе показаний потерпевших, свидетелей, подсудимых является объективной, действия осужденных по результатам исследования доказательств судом квалифицированы верно, наказание назначено с учетом всех данных о личности осужденных, наличия смягчающих и отсутствия отягчающего обстоятельств, характера и степени общественной опасности совершенных преступлений и иных характеризующих материалов, которые в полном объеме учтены судом при вынесении итогового решения.
Изучив доводы кассационных жалоб, проверив представленные материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующему.
В силу ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационной жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Исходя из содержания приведенных положений уголовно-процессуального закона, в компетенцию суда кассационной инстанции, рассматривающего жалобу в порядке главы 47.1 УПК РФ, не входит проверка приговора, вступившего в законную силу, по фактическим основаниям.
Приговором суда ФИО2, ФИО3 признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,в,г» ч. 2 ст. 163 УК РФ, а именно в совершении вымогательства, то есть требовании передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, в крупном размере.
Они же признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,в,д,ж,з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, а именно в совершении похищения человека, группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении заведомо несовершеннолетнего, в отношении двух лиц, из корыстных побуждений.
ФИО2 и ФИО3 признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,в,д,з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, а именно в совершении похищения человека, группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении заведомо несовершеннолетнего, из корыстных побуждений.
Преступления совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
Вопреки доводам жалоб обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 303 — 304, 307 — 309 УПК РФ. Так, во исполнение ст. 307 УПК РФ в обжалуемом приговоре содержится описание преступных деяний, признанных доказанными, детально изложены обстоятельства уголовного дела, установленные судом, также приведены другие доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении осужденных ФИО2 ФИО3.
Вопреки доводам кассационных жалоб каких-либо противоречий в выводах судом не допущено.
Все собранные по делу доказательства были оценены судом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в своей совокупности признаны достаточными для разрешения уголовного дела по существу.
Вопреки доводам жалоб, суд оценил доказательства по делу как по отдельности, так и в их совокупности и указал мотивы, по которым он принял за основу одни показания и отверг другие. Выводы суда мотивированы и не вызывают сомнений в своей обоснованности.
На основании совокупности всесторонне исследованных доказательств судом правильно постановлен обвинительный приговор в отношении ФИО2 ФИО3.
Фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о совершении ФИО2 ФИО3 указанных в приговоре преступлений, установлены судом правильно и подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, в том числе показаниями потерпевших ФИО8, ФИО11 о насильственном помещении их в автомобиль, угрозе со стороны осужденных ФИО2 и ФИО3, применении к ним со стороны осужденных насилия, причинении телесных повреждений; показаниями свидетелей ФИО9 и ФИО10, ФИО11, которым со слов потерпевших стало известно об удержании последних подсудимыми, их угрозах и нанесения телесных повреждений; показаниями свидетеля ФИО15 являющейся очевидцем требования ФИО2 и ФИО3 денежных средств с ФИО9, угрозе об избиении, а также о том, что со слов ФИО9 ей стало известно о похищения его и ФИО11; показаниями свидетеля ФИО20 о требовании ФИО9 у него в долг денежных средств, а также о передаче данных денежных средств им ФИО2, показаниями других свидетелей по обстоятельствам произошедшего, протоколами следственных действий, в том числе: протоколами очных ставок, проверки показаний на месте, осмотров места происшествия, выемки, осмотра предметов (документов) заключениями экспертов, другими исследованными в судебном заседании доказательствами, содержание которых приведено в приговоре.
Судами обоснованно дана критическая оценка показаний подсудимых, о том, что они насилия к потерпевшим они не применяли, рот скотчем им не заклеивали, наручников не надевали, угроз в их адрес не высказывали, с которой у Судебной коллегии оснований не согласиться нет.
Не является основанием для признания недопустимыми доказательствами показаний потерпевшего ФИО8, свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО21, в которых имелись незначительные противоречия. Данные противоречия были устранены путем оглашения их показаний, данных на предварительном следствии, которые они подтвердили в судебном заседании. Данные показания суд обоснованно признал достоверными и положил их в основу приговора, поскольку они последовательны, добыты с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, подтверждаются другими доказательствами по делу.
Вопреки доводам жалоб, суд обоснованно не усмотрел нарушений уголовно процессуального закона при сборе доказательств и при проведении следственных и процессуальных действий по уголовному делу, которые давали бы основания для признания их недопустимыми и исключении из числа доказательств. В связи с этим, судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, которые надлежащим образом мотивированы в приговоре.
Судом апелляционной проверены и убедительно отвергнуты по причине несостоятельности, аналогичные доводы кассационной жалобы защитника ФИО6 о нарушениях, допущенные судом, при оглашении протоколов очных ставок, проверок показаний на месте, как протоколов следственных действий, вне регламентированного ст. 281 УПК РФ порядка их оглашения. При этом суд апелляционной инстанции верно указал о том, что это не свидетельствуют о недопустимости данных доказательств, поскольку протоколы очных ставок между потерпевшими ФИО8, ФИО11, свидетелем ФИО15 и осужденными, а также протоколы проверки показаний потерпевших на месте, были оглашены по ходатайству государственного обвинителя в рамках полномочий, реализуемых им в ходе судебного следствия по представлению доказательств и участию в их исследовании, после допроса указанных выше лиц в судебном заседании.
Доводы кассационных жалоб о недоказанности виновности ФИО2, ФИО3 в совершении установленных судом преступлений являлись предметом тщательной проверки судебных инстанций и обоснованно отклонены.
Всесторонне исследовав собранные по делу доказательства в их совокупности, суд правильно установил фактические обстоятельства дела, и обоснованно пришел к выводу о том, что ФИО2 и ФИО3 совершили вымогательства, то есть требовании передачи чужого имущества под угрозой применения насилия группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, в крупном размере, кроме того они же совершили похищения человека, группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении заведомо несовершеннолетнего, из корыстных побуждений. Несогласие авторов жалоб с данной судом оценкой доказательствам на правильность выводов суда о их виновности в содеянном не влияет.
Каких-либо противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда о виновности ФИО2 и ФИО3 и которым суд не дал бы оценки в приговоре, не имеется.
Кроме того, вопреки доводам кассационной жалобы, Судебная коллегия считает верным выводом суда апелляционной инстанции о том, что оказание юридической помощи адвокатом ФИО14 свидетелю ФИО15 при проведении очной ставки с осужденным ФИО2, находящимся в статусе подозреваемого, не является основанием для признания доказательств — протоколов всех следственных действий с участием потерпевших и свидетеля ФИО15, и их показаний — недопустимыми, поскольку в основу приговора судом были положены показания свидетеля ФИО15, данные в судебном заседании, а также в ходе предварительного следствия, при даче которых адвокат ФИО14 участия не принимал, кроме того позиции участников уголовного производства, чьи интересы представлял адвокат ФИО14, не имели противоречий.
Судами нижестоящих инстанции тщательно были проверены аналогичные доводы о неверной квалификации действий осужденных, которые обоснованно были признаны несостоятельными. Так суды первой и апелляционной инстанции не нашли оснований для переквалификации действий осужденных на ст. 330 УК РФ, поскольку ввиду наличия у ФИО11 перед ФИО2 задолженности в размере 200 000 рублей, а также отсутствием каких-либо долговых обязательств перед ФИО2 у потерпевшего ФИО8, в судебном заседании установлено наличие у осужденных корыстных побуждений и цели совершить вымогательство 390 000 рублей у потерпевших, поскольку законных оснований для требований осужденными передачи со стороны ФИО8 и ФИО11 денежных средств в размере 390 000 рублей судом установлено не было.
Кроме того, верным является квалифицирующий признак в действиях осужденных при совершении преступления по ст. 126 УК РФ в составе группы лиц по предварительному сговору. Поскольку на основании совокупности исследованных доказательствах суд признал действия осужденных согласованными, дополняющими друг друга, направленными на получение денежных средств потерпевших, поскольку в совершении преступлений участвовали все осужденные, заранее договорившиеся о совместном совершении преступлений, каждый из которых выполнял отведенную ему роль и объективную сторону преступлений. Доводы о самостоятельных действиях осужденного ФИО3 в отношении потерпевших, связанных с их перемещением в автомобиль, которые не охватывались умыслом ФИО2, подвергались тщательной проверке судом и своего подтверждения не нашли.
Не подлежит сомнению установленные судом на основании совокупности исследованных доказательств, квалифицирующие признаки в действиях, осужденных применения насилия опасного для жизни и здоровья, а также в отношении заведомо несовершеннолетнего, из корыстных побуждений. Основания для признания данных квалифицирующих признаков надлежаще мотивированы в приговоре и апелляционным определении.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства, при которых ФИО2 и ФИО3 совершили преступления, предусмотренные п.п. «а,в,г» ч. 2 ст.163, п.п. «а,в,д,ж,з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, а также обстоятельства, при которых ФИО2 и ФИО3 совершили преступление, предусмотренное п.п. «а,в,д,з» ч. 2 ст.126 УК РФ. Оснований для иной квалификации действий осужденных, в том числе по ст.330 УК РФ, не усматривается.
Оснований для применения примечания к ст. 126 УК РФ к ФИО2 и ФИО3 у суда первой инстанции не имелось, поскольку фактическое освобождение потерпевших состоялось после того, как они передали требуемые денежные средства, то есть после выполнения условий, выдвинутых после похищения в процессе совершения вымогательства, когда их цель была достигнута, и оказался утраченным смысл дальнейшего удержания потерпевших.
Вопреки доводам кассационной жалобы адвоката ФИО6, рассмотрение председательствующим вопросов об избрании и продлении осужденным мер пресечения, основывалось на фактах о причастности осужденных к преступлению. При этом ни одно из положенных в основу приговора доказательств, не имело Для суда заранее установленной силы, всем исследованным в судебном заседании доказательствам судом дана надлежащая оценка.
Оснований полагать, что уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции с нарушением принципов состязательности и равноправия сторон, нарушением прав осужденных на защиту не имеется.
Уголовное дело в отношении осужденных судами первой и апелляционной инстанций рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. Суд принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного объективного исследования обстоятельств дела, при этом судьей, председательствующим по делу, сторонам созданы все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
При расследовании уголовного дела соблюдены нормы уголовно-процессуального закона, все полученные доказательства отвечают требованиям относимости, допустимости и достоверности, в связи с чем суд обоснованно сослался на них в приговоре как на доказательства вины осужденных. Сведений об искусственном создании органом предварительного расследования доказательств по делу, о фальсификации доказательств в материалах дела не имеется.
Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов дела не усматривается. Оценка доказательств не в пользу осужденных, не может рассматриваться как обстоятельство, свидетельствующее о заинтересованности суда в исходе дела и выступлении его на стороне обвинения.
Вопреки доводам жалобы, при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судом были проверены все доводы апелляционных жалоб, адвокатов и осужденных, в том числе аналогичные доводам, приведенным в кассационной жалобе. Суд апелляционной инстанции, оставил приговор в отношении ФИО2 и ФИО3 без изменения, указав в апелляционном определении мотивы принятого решения. Содержание апелляционного определения соответствует требованиям ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ.
Наказание ФИО2, ФИО3 назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60, 61 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, конкретных обстоятельств уголовного дела, данных о личности осужденных, с учетом влияния назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, а также иных обстоятельств, влияющих на наказание.
Суд обоснованно признал в качестве обстоятельств смягчающих наказание: осужденного ФИО2, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст.61 УК РФ наличие на иждивении малолетнего ребенка, в соответствии ч. 2 ст.61 УК РФ — состояние здоровья ФИО2 и его близких родственников, наличие у них ряда хронических заболеваний оказание материальной и иной помощи близким родственникам и малолетнему ребенку, частичное возмещение ущерба потерпевшим, положительные характеристики, наличие свидетельства об успешном прохождении теста по программе «НАЗВАНИЕ1», диплома участника НАЗВАНИЕ2 2017, сертификата об успешном прохождении курса по английскому языку; осужденному ФИО3, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ наличие на иждивении малолетнего ребенка, согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ оказание материальной и иной помощи близким родственникам и малолетнему ребенку, наличие на иждивении матери пенсионерки, частичное возмещение ущерба потерпевшим, положительные характеристики.
Иных смягчающих наказание обстоятельств, исходя из материалов дела, в том числе на которые ссылается в своей кассационной жалобе адвокат ФИО6 — не усматривается.
Обстоятельств, отягчающих наказание осужденных, судом первой инстанции не установлено.
Оснований для применения ст. ст. 64, 73 УК РФ судами не установлено, как и не установлено оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую, в соответствии со ст. 15 УК РФ. Выводы судов мотивированы должным образом.
Следует обратить внимание, что применение указанных положений Общей части УК РФ является правом, а не обязанностью суда.
Нормы Общей части УК РФ при назначении осужденным наказания судом применены правильно, иных, заслуживающих внимание обстоятельств, влияющих на решение суда при избрании наказания, не нашедших свое отражение в приговоре по данному делу, не имеется.
Таким образом, при назначении наказания учтены все обстоятельства дела, имеющие принципиальное значение при определении вида и размера наказания, которое с учетом внесенных изменений подлежит снижению.
Вывод суда о том, что исправление осужденных возможно лишь в условиях изоляции от общества является правильным, должным образом судом мотивирован, вид исправительного учреждения определен верно.
Таким образом, все заслуживающие внимания обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора, были надлежащим образом учтены при решении вопроса , о виде, размере наказания и виде исправительного учреждения, которое является справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим личности осужденных, были учтены.
Нет оснований не согласится с выводами суда оразрешения вопросов по исковым требованиям потерпевших ФИО8 и ФИО11 о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, а также расходов на оказание юридических услуг, Суд разрешил исковые требования соответствии с положениями ст.ст. 151, 1101 ГК РФ, cт. 131 УПК РФ, с учетом причиненных потерпевшим нравственных страданий, материального положения осужденных, требований разумности и справедливости, объема и сложности уголовного дела; а в описательно-мотивировочной части приговора судом приведены мотивы, обосновывающие частичное удовлетворение исков, оснований с которыми не согласится у суда кассационной инстанции не имеется.
Судьба вещественных доказательств по делу судом разрешена в соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ.
Каких-либо иных существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного законов, повлиявших на исход дела, и которые в силу ст. 401.15 УПК РФ являлись бы основаниями для отмены либо изменения в кассационном порядке приговора и апелляционного определения, судебными инстанциями не допущено, в связи с чем оснований для удовлетворения кассационных жалоб осужденных ФИО2, ФИО3, не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13-401.14 УПК РФ,
определила:
Приговор Октябрьского районного суда г. Самары от 8 декабря 2020 года, апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 2 апреля 2021 года, оставить без изменения.
Кассационные жалобы адвокатов Антонова А.П. и ФИО5 в интересах осужденного ФИО2, адвоката ФИО6 в интересах осужденного ФИО3, оставить без удовлетворения.
Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.
Здесь и далее в целях соблюдения адвокатской тайны имена и фамилии участников дела изменены
